Ближний круг - Страница 46

«Один ты ЗДЕСЬ, Андреич. И всегда будешь один, сколь бы близкие тебе люди тебя ни окружали. Сказки-то, оказывается, не врут: знание будущего – проклятие, знание своего срока – тоже. А еще страшнее искушение – вдруг ты действительно способен что-то изменить? Стоит начать, и остановиться будет уже невозможно, но чего это будет стоить? Делай, что должен, и будет то, что будет. А должен ли? Можно ничего не делать… и постоянно терзаться мыслями о том, что мог, но не сделал. Терзаться все оставшиеся сорок шесть лет жизни. Можно «кинуться головой в воду», «сжечь мосты» и, по прошествии лет, ужаснуться тому, что сделал, ибо благими намерениями вымощен путь в ад.

Отставить скулеж! Никаких сжиганий мостов – все это литературщина, но и никакого «ничегонеделания», неправильное действие лучше, чем бездействие, – азбука управления! Воздействие на объект управления, получение по каналам обратной связи информации об изменении объекта в результате воздействия, анализ полученных данных, принятие решения о следующем воздействии. При негативном результате – корректировка планов вплоть до полного обнуления, в случае возникновения такой необходимости. Азбука! А душевные терзания оставим… тем, кто ничего, кроме как терзаться, не умеет…»

* * *

– Минька! Сенька и без всякой кочерги Приблуду… – Сунувшийся в горницу Дмитрий осекся и испуганно уставился на Мишку. – Минь, ты чего? Худо тебе? Я сейчас Настену…

– Ничего, Мить, все в порядке. Не зови никого, все хорошо, показалось тебе.

Последние слова Мишка произнес уже в пустоту, Дмитрий исчез, видимо, все же побежал за лекаркой.

«Блин, подумать не дадут спокойно. Чего он так испугался-то? Моей морды, «искаженной напряженной работой мысли»? А Сенька-то молодец, насколько я понял, отметелил Приблуду, не пользуясь кочергой. Нормальный урядник получится, пацаны его теперь слушаться станут с первого слова. Только бы не возгордился да не начал рукоприкладствовать, где надо и не надо. Правильно, надо их в воинскую школу забирать, там, чему нужно, обучим. Так, о чем это я?.. Да, воздействие на объект управления. Напрямую я пока управлять могу очень немногим, значит, вырисовываются три направления приложения усилий: наращивание собственного ресурса, опосредованное воздействие и подключение к уже осуществляемым другими субъектами управления программам.

Собственный ресурс – «Младшая стража» и воинская школа. В каком направлении их можно развивать? «Младшую стражу» – в направлении моей собственной боярской дружины. воинскую школу… воинскую школу… А возьмем-ка по максимуму – попробуем сбацать на ее базе первый российский университет! Но тогда придется открывать богословский факультет, все старейшие университеты начинались, если не ошибаюсь, именно с этого…»

– Вот, смотри! – В дверях появились Дмитрий и Юлька, Дмитрий рукой указывал на Мишку. – Погляди, погляди!

– На что глядеть-то? – Юлька явно не понимала тревоги Дмитрия. – Ты чего всполошился-то?

– На рожу его погляди! Хотя… – Дмитрий озадаченно поскреб в затылке, – может, показалось?

– Чего тебе показалось? Митька! – Юлька потормошила старшего урядника. – Да говори ты, чего умолк?

– Такое дело, Юль… Я зашел, а он… Лицо у него было, как у старика, только без бороды. А теперь вроде бы как обычно.

Юлька внимательно и, как показалось Мишке, встревоженно принялась разглядывать его лицо, Мишка уже собрался скорчить какую-нибудь рожу посмешнее, как Юлька, прервав осмотр, решительно заявила:

– А ну-ка, Мить, иди-ка отсюда. Ступай, ступай, нечего тебе здесь!

Митька, вообще-то не склонный к нерешительности, растерянно топтался в дверном проеме, пока Юлька не вытолкала его прочь.

– Что у тебя с лицом, Минь?

– А что у меня с лицом?

– Митька говорит, что ты как старик был, и я тоже заметила… кажется.

– Креститься надо, когда кажется! И тебе, и Митьке.

– Ну-ка признавайся, что вы тогда, ночью, когда меня выгнали, творили? Ворожили, заклятия накладывали?

«Ну можно сказать, что и ворожили, а вот насчет заклятий… Впрочем, разговор про электричество и телефон, по нынешним временам, запросто может сойти за какие-нибудь жуткие заклинания. Комедия, блин!»

– Не помню я ничего, Юль, усыпили меня, а утром ты пришла, сама все видела.

– Врешь!

– Вру. Черти меня ночью утащили в подземное царство, и мы там бочку вина на троих с Сатаной и Велесом распили. А потом мать твоя заявилась и всех нас половником разогнала.

– Трепач!

– Ага, еще какой!

– Ты что, не понимаешь? Минь, у тебя душа из тела уходила, в это время в него чья-то другая душа вселиться могла, которая неприкаянная маялась. Наверно, старика какого-то. Он выглянул из тебя, а в это время Митька зашел и увидел.

– Ну уж нет! Если бы в меня кто-то другой вселился, я бы сейчас никого не узнавал бы, ничего бы не помнил, а я все помню, всех знаю. Ты, к примеру, Юлька.

– Откуда ты знаешь?

– А ты что, не Юлька?

– Прекрати! Откуда ты знаешь, что такой человек ничего из прошлой жизни не помнит?

«Эх, девочка, мне ли не знать?»

– Потому что я и правда пятидесятилетний старик, – заговорил Мишка «загробным» голосом. – Тело мое лежит непогребенным в пещере колдуна Максима, который отправил мою душу в дальнее странствие. Смотрю, тело бесхозное валяется, я – прыг, и готово!

Произнося эти слова, Мишка невольно представил себе Максима Леонидовича, обстановку его лаборатории и все прочее, непосредственно предшествовавшее отправке его в XII век.

Юлька испуганно вскрикнула и отшатнулась.